Дисфункция реальности: Угроза - Страница 186

186

Над дюнами начал завывать ветер.

Подняв голову, Самуэль понял, что его худшие опасения подтвердились. На носу ястреба открывалась похожая на червоточину щель, а Алкад Мзу одолела уже половину пути наверх по веревочной лестнице.

— Ее нельзя забирать! — мысленно воззвал он к звездному кораблю. — Нельзя!

Щель расширилась, обернувшись ввинчивавшимся в бесконечность светопоглощающим туннелем. Воздух со свистом устремился внутрь.

— Цепляйтесь за что можете! — крикнул Самуэль двум женщинам-агентам. — Держитесь крепче!

— НАЗАД!

Яростный приказ Транквиллити заполнил сращенное с сознанием космоястреба сознание Мейера. Ментальный напор обиталища казался неодолимым, буря, бушевавшая в черепе, грозила обратить мозг в ничто, и противиться искушению уступить с каждым мгновением становилось все труднее. К черту Мзу, к черту все на свете — ничто не стоит таких мучений! Но уже почти сдавшись, он ощутил, как локальное пространство искривляется под могучим воздействием моделирующих энергетических клеток. Перед ним открылся псевдопровал, пропасть, ведущая к свободе.

— ВПЕРЕД, — отдал он мысленный приказ, и холодная, физическая внешняя тьма вторглась в его сознание, погружая в блаженное забытье.

Ограниченный, но свирепый смерч пропеллером закрутил кремниево-волоконную лестницу, на которой болталась Алкад.

— Постойте! — в страхе датавизировала она. — Вы должны подожать, пока я доберусь до воздушного шлюза!

Однако ее переданный в цифровой форме страстный призыв не призвел на «Юдата» ни малейшего впечатления. Поток воздуха подбросил ее вверх, будто она сделалась невесомой, а лестница, качнувшись в сторону, зависла на ветру в горизонтальном положении. Осциллирующая гравитация творила с барабанными перепонками что-то ужасное. Ревущий ветер пытался сорвать ее с лестницы, но нейроусилители неустанно посылали к пальцам и икрам приказы, вызывавшие сокращение мышц и усиливающие хватку, и она начинала чувствовать, как рвутся связки. Сенсоры ворота позволяли ощутить, как размытый край похожей на червоточину щели неумолимо скользит вдоль корпуса по направлению к ней.

— Нет! Матерь Божья, подождите!

В следующее мгновение доктору Алкад Мзу предоставилась возможность осуществить заветную мечту каждого физика: увидеть ткань вселенной снаружи.

Моника Фолькс, услышав выкрикнутое Самуэлем предупреждение, инстинктивно ухватилась за пучок пробивавшегося сквозь песок тростника. Ураган крепчал с каждой секундой, координаты сместились, искажение гравитационного поля повлекло за собой искривление пространства. Пляж оказался над ней, и она взвыла от ужаса, когда песок стал посыпался вниз, в небо. Туда же потянуло и ее: тело вытянулось струной, ногами к щели, окружающей нос ястреба. Щель втягивала все с такой силой, что прочный тростник стал с пугающим треском рваться. Песок летел ей прямо в лицо, не позволяя ни видеть, ни дышать.

— ОБОЖЕСПАСИМЕНЯЯЯЯ!!!

Длинные пальцы схватили ее за свободное запястье в тот самый миг, когда пучок травы с резким чмоком вырвался с корнями из почвы и полетел к щели, выкрутив в том направлении ее руку. Секунду, показавшуюся ей вечностью, Моника висела в воздухе, в потоке устремляющегося к небу песка слыша чей-то надсадный стон.

Потом втянувшийся сам в себя «Юдат» исчез, оставив лишь похожую на червоточину щель, а спустя долю мгновения закрылась и она.

Координаты восстановились: небо вернулось наверх, земля оказалась внизу. Сверху сыпался песок, лилась вода, падали вырванные с корнем растения и поднятые в воздух рыбы. Мигом обретшая вес Моника плашмя шлепнулась наземь, да так, что из нее вышибло дыхание.

— Боже мой! — прохрипела она, а когда подняла голову, то увидела стоявшего рядом на коленях измученного, запыхавшегося молодого человека. Он держался за запястье с гримасой боли на лице.

— Ты… — ей с трудом удавалось выдавливать слова… — Это ты… меня… держал?

Он кивнул.

— Вот… боюсь, что запястье сломано.

— Не будь тебя, я бы… — она содрогнулась, потом нервно хихикнула. — Господи, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

— Самуэль.

— Спасибо тебе, Самуэль.

— Не за что, — отозвался он, перекатившись на спину и вздохнув.

— Ты в порядке? — прозвучал в сознании вопрос Транквиллити.

— Запястье очень болит. Она оказалась тяжелой.

— Твои коллеги уже на подходе. Трое имеют в аптечках медицинские пакеты. Скоро они тебе помогут.

Несмотря на долгий срок пребывания в Транквиллити, он никак не мог свыкнуться с существованием личности, не способной к сопереживанию, и это при том, что обиталища представляли собой весьма существенный компонент эденизма. Столь бесцеремонное обращение приводило его в замешательство.

— Я и не подозревала, что черноястребы способны действовать в гравитационном поле, — прервала его размышления Моника.

— А они и не способны, — отозвался Самуэль. — Здесь использована не гравитация, а центробежная сила. Принцип тот же самый, что используется ими снаружи для причаливания.

— А, ну конечно. Но ты слышал, чтобы кто-то попадал таким путем внутрь обиталища?

— Никогда. И пусть со строго шовинистической точки зрения мне неприятно это говорить, но прыжок такого рода требует феноменальной точности, выходящей далеко за пределы возможности большинства космоястребов. Да и черных, если уж на то пошло, тоже. Мзу сделала верный выбор, а ее побег был тщательно подготовлен.

186